Впервые я пришла в квартиру Раневской, когда она была больна, и мы репетировали «Странную миссис Сэвидж» у нее дома. Высокая, седая, красивая (становясь старше, хорошела, но, когда ей говорили об этом, обижалась: «Вы надо мной издеваетесь". В длинном черном халате, она казалась больше своей квартиры, словно не вмещалась в нее. Так же не вмещается ни в какие слова. Отмечать 80-летие она отказалась. Так было и за пять лет до того. «Давайте устроим ваш праздник, — просили мы ее. — Сколько людей почтут за честь и радость приветствовать вас!» «Вы сума сошли, — мгновенно реагировала она. — Я расскажу, как это будет выглядеть. Сидит старуха в кресле, и все поют гимн ее подагре. Потом ей дарят сто пятьдесят дерматиновых папок, она вызывает грузовое такси, чтобы все это увезти, приезжает домой и на нервной почве «дает дуба». Зачем мне и вам это надо?» 

Я не помню, чтобы Раневская что-нибудь для себя просила, искала какую-либо выгоду. При этом у нее было обостренное чувство благодарности за внимание к ней. В связи с 80-летием ее наградили орденом Ленина, и мы, несколько человек, приехали с цветами поздравить Фаину Георгиевну (постановление опубликовано еще не было, только в театр сообщили, и Раневская ничего не знала). Реакция ее была неожиданной; мы привыкли к ее юмору — даже болея, шутила над собой. А тут вдруг — заплакала. И стала нам еще дороже, потому что отбросила завесу юмора, которым прикрывала одиночество. 

Среди множества поздравлений была телеграмма от Сергея Юрского, которого она любила и высоко ценила: «Дорогая Фаина Георгиевна, вы солнце и гордость русского искусства». 

«Я плакала и готова была покончить с собой, — говорила она, — потому что он написал то, что не соответствует действительности. Я же ничего не сделала из того, что, в общем-то, могла». 

Раневская не кокетничала, скромности ее было чуждо неумное ханжество. Фаина Георгиевна знала, что одарена природой, но она была обременена своим талантом, который не удавалось полной мерой выплеснуть. У Андрея Платонова есть строки как будто про нее: «Он скучал от своего таланта, как от одиночества, не зная, как нам высказать это, чтобы мы поняли». 

Ия Саввина (1936 — 2011). 

Источник: http://www.f-ranevskaya.ru/vospominaniya-o-ney/iya-savvina.html